Список рассказов Во всех произведениях авторский текст публикуется в первоначальном виде. Альтернативная школа (Часть 3) Автор: FOM. Альтернативная школа (Часть 2) Автор: FOM. Альтернативная школа (Часть 1) Автор: FOM. Альтернативная школа (Часть 1) Автор: FOM. Где? 1.   «Что-то я ничего не могу понять! Да в чем дело-то? Как! Почему? Почему меня не тошнит? Почему не болит голова? Может болит, а я не чувствую? Как-то все непонятно!» - сразу стал размышлять проснувшийся Роман Созонов. Вчера он принял, и принял много, так много, что удивлен, как вообще еще жив. А сейчас просыпается, и на тебе! Ничего! Как огурчик! Выспался, впервые за эту неделю. Роман глянул на часы, висящие на стене, прямо напротив него: семь утра. Аккурат к школе, идеальное время.   «Я бог! Я отец бухла! Нет, не я отец бухла. Я отец буханья! Точно, я мастер, я спец! Вчерашний вторник – лучший вторник в моей жизни. Хотя, пусть он и останется лучшим. Не стоит злоупотреблять милостью судьбы!»   По телу пробежал привычный, приятный холодок. Роман издал несколько протяжных стонов и еще больше укутался в одеяло. Потом он нащупал пульт под подушкой и включил телевизор. «Что нам вчера задали? А… даже и вспоминать не буду. Какой сейчас смысл?»   Диктор по телевизору: «Смотрите сегодня, на НТВ, Жириновский против… всех. Сегодня. К барьеру. Не пропустите!»   «Ну надо же, перенесли. Странно, с чего вдруг?». Роман не хотел этого делать, но пришлось: он встал. До ванны и кухни идти далеко, тем более в комнате холодно. Этот холод бесполезно побороть обогревателями и одеждой, надо просто проснуться. Парень стал одеваться, переключив телевизор на другой канал, свой любимый.   Диктор: «Не пропустите. Сегодня. 12 злобных зрителей на М-TV» «Какого сегодня! Всегда по четвергам шло!». Роман вдруг застыл. Застыл натянув штаны на одну ногу, а свитер на одну руку. Он сел на кровать и уставился в стену. Со стороны можно подумать, что этот человек, уставившийся в одну точку, о чем-то напряженно думает, но это не так. Его голова была абсолютно пуста. И пусть психологи говорят, что невозможно ни о чем не думать, Роману это удавалось. Он мог так сидеть часами. Он просто на время становился неодушевленным. Это происходило с ним один-два раза в день, без влияния внешних событий. Проблемой было, когда ступор заставал его на диктанте или в вагоне метро. Зато когда он действительно думал, он доставал всю семью своим ралли по комнате. Роман брал вешалку, начинал ходить по кругу и вертеть ее в руках. Заканчивалось это молчаливое безобразие всегда одинаково... Его взгляд становился необычно серьезным, и он вслух произносил: у меня нет ни каких мыслей!   «У меня нет никаких мыслей» - произнес через пол часа Роман и продолжил собираться в ускоренном темпе. Родители еще спали. На улице шел типичный сентябрьский дождь. Вот уже третье утро он провожал Романа до школы, и вот уже третье утро тот не брал ни зонт, ни шапку. Это не из-за рассеянности. Просто он считал, что оба атрибута не вписываются в его стиль. Он носил либо все черное, либо все белое, либо все синие. Очень редко он надевал черный низ и белый верх. А шапки у него, как на зло, были красные и зеленые, зонты и того хуже – в горошек.   Только около ворот школы Роман понял, что опаздывает… он посмотрел на часы, на три с половиной минуты. Он счел это не смертельным. Только вот охрана с ним не согласилась. - Проваливай! - Что? - Иди отсюда! – С вытаращенными глазами сказал охранник. - Не понял! - Вали! Иди отсель! Иди домой! - Да пошел ты, я что, зря так рано зад поднял! - Я тебя не пущу, нельзя. Приказ директора. Ты мешаешь всем учиться. - Ты с ума сошел! - Ты всем мешаешь, ты вообще всем по жизни мешаешь. Ты и родителям мешаешь? Иди домой мешать! Тут тебе нечего мешать! Дома мешай! А нам не мешай! Охранник уже хотел прищемить Романа дверью, как на первый этаж спустился молодой классный руководитель 10 «Б» класса – Вилена Валентиновна. - Пропустите – сказала она, и Роман, наконец, оказался в школе всем телом. – Пошли за мной. Ученик последовал за учителем. - Спасибо вам. Ну ладно, мне пора бежать, у нас сейчас история. - Постой – Вилена Валентиновна была сегодня странно серьезна. Отсутствовала ее обычная насмешливая улыбка, глаза не блестели. – Проходи.   Она открыла свой кабинет. Он был пуст. В школе стояла тишина, первый урок в разгаре. Даже по коридорам никто не ходил. Роман зашел в класс и сел за первую парту. Ему не очень хотелось на историю, поэтому он не задавал вопросов, пока. Учительница тоже ни куда не торопилась. Она поставила чайник. Роман замети, она не знает с чего и как начать. - Хочешь чаю? - Нет спасибо. - Может кофе? - Не хочу, спасибо. Вилена сделала тяжелый выдох и села напротив Романа. - Мне бы на урок поторопиться… - Понимаешь, Рома, даже не знаю, как это сказать. Может, это будет странно звучать… Но… Твой класс исчез. - Что? Где! Еще раз! - Твой класс исчез, мы не знаем где он. Ученик начал нервно хохотать, но быстро замолк. - То есть как? Это прикол? - Это не прикол. – Вилена была столь серьезно, что становилось не по себе. – Вчера, предпоследний урок у вас был биология. - Ну! - И вчера, завуч изменил расписание, учитель заболел, надо было кое-что сдвинуть… Короче, она немного ошиблась. - И что? - Вчера, в расписании было написано, что у вас биология в пятидесятом кабинете. - Ну! - Да у нас нет пятидесятого кабинета! – Резко крикнула учительница, так что Роман даже вздрогнул. – Точнее есть, но его никто не может найти. Ты новенький, еще не знаешь. У нас есть кабинеты с 12 по 49 и с 79 по 89. Понимаешь? - Не очень. - Кабинетов с 1-11 и с 50-71не существует. Они есть только на плане, на карте, в ведомости. Когда открывали школу, в ней официально были все 89 кабинетов. Их пронумеровали, а потом некоторые из них потеряли. Роман Созонов уже вошел в состояние ступора. Его глаза пялились на доску и создавалось впечатление, что он внимательно слушает Вилену Валентиновну. - А твой класс нашел! Понимаешь, учащиеся нашли несуществующий кабинет! - Допустим, и что из этого? - Теперь надо найти их! Кстати, а где ты был в среду? - В среду? - Да, вчера! 2. Понедельник.   Чтобы понять весь бред, изложенный ранее, стоит вернуться в понедельник. Итак, четырьмя днями раньше… Рано утром Роман Созонов пребывал в крайне скверном настроении. «Вот опять, все заново! Снова все тоже самое! Этому нет конца!» Сегодня его первый учебный день. Роман пошел в свой десятый гуманитарный на три недели позже остальных, и, кажется, был этому не очень рад. Новая школа, новый класс, все новое! Роман волновался, что за три недели все сдружаться, и он окажется лишним. Просто станет тенью самого себя. Таких теней он видел десятками.   Причина опоздания уважительная. Родители получили путевку на Мальдивские острова. Почти весь сентябрь он провел там. Я тоже был на Мальдивах. Это сказка! Почти рай! Хотя я был совсем в других условиях. Ну, так представьте, каково Роману. Еще вчера он плавал в Индийском океане, загорал на островном пляже, завтракал кокосами, грело и светило солнце. А сегодня! Он уныло едет в школу на скейте. На улице темно, небо свинцово-серое. Он прыгает через лужи, шлепаясь в следующие, прорезая стену мелкого осеннего дождя, бьющего по голове словно холодными иголками. Раздражал даже этот вездесущий осенний запах. Со временем, нос перестанет его чуять, но резкая перемена климата обостряет все рецепторы.   Его радовало лишь то, что в месте с ним, в 10 «Б» перешел его старый одноклассник и лучший из имеющихся друзей – Феликс Юркевич. В старой школе они знакомы с первого класса. О прошлой своей школе Роман пытался забыть все лето, как о страшном сне. Ему это практически удалось.   Вот он подъехал к школе. Еще рано, от этого тихо. Первыми в дом знаний приходят одиночки, на метро или компании, но лишь с целью тусонуть на заднем дворе. Вот когда до начала урока останется 5-10 минут, перед школой разворачивается настоящий базар. Подъезжают кучи машин с мелкими на борту. Родители нежно подают им с заднего сиденья портфель, а потом начинают орать на других родителей в машине. Подходят шумные компании восьмых и девятых классов. Эти люди просто не могут ходить по одному. Их всегда не меньше трех, и они всегда с сигаретами.   «Надо познакомиться с классным руководителем. Ах да, первый и так литература!» Роман взял скейт в руки и зашел в школу. С летних приемных экзаменов в ней абсолютно ничего не изменилось. - Извините, можно я тут у вас скейт оставлю? – Спросил Роман охранника сидящего у двери. – Присмотрите? - Нет. - Как нет? Я положу… Я потом заберу, вы только… - Приказ директора, у охраны вещи не оставлять! - Но что я… - Не мешай, иди отсюда! «Да я бы с радостью, старая гнида». Пришлось отойти. Доска была вся в грязи. Роман не решался брать ее в руки. «Надо подумать, куда ее деть! Вот урод, вы посмотрите на него! Мы еще скидывались на охрану! А зачем? Что он может. У него не то, что пистолета, дубинки нет. Если террорист? Да этот хмырь первым сдастся. Просишь за вещью приглядеть, тоже не может. Может он гомик?» В школу вошел Феликс, худощавый темненький парень в любимом бежевом костюме. Роман сразу узнал его. - Здорово дружище! - Ай ты, бог ты мой! Кого я вижу! Парни обнялись. - Чего ты тут стоишь? Пошли в класс. - Да у меня доска. - У Вилены Валентиновны оставишь. Пошли! - Пойдем. - Ты где так загорел? - Да я… на море был. Только вчера прилетел - Ну, понятно. Вижу ты все с тем же ранцем? - Да. - С пятого класса который? - С третьего. - Ну, ты даешь! И долго ты будешь с ранцем ходить, а? Видишь я себе какой портфель купил. Ничего другого от своего закадычного товарища он и не ожидал. Роман уже привык, что если cкажешь, что отдыхал на море, Феликс никогда не спросит на каком, почему, как там отдыхалось, сколько стоило, а начнет, к примеру, рассказывать обо всех функциях и свойствах своего портфеля.   Парни поднялись в кабинет литературы. Там уже сидела половина класса, включая учителя. Все болтали и «готовились к уроку». - Вот Вилена Валентиновна, это Рома. – Сияя от счастья представил его Феликс. - Очень приятно. Как ты понял, я ваш новый классный руководитель. Сразу могу предупредить, скоро ты меня возненавидишь. Твоя старая школа покажется тебе раем, и ты будешь умолять родителей в нее вернуться! – Все это учительница произнесла с легкой улыбкой и приятным нежным тоном. – Вы с Феликсом, я так поняла, друзья? - Да, в одном классе восемь лет учились. - Если ты учишься так же хорошо, как и он, то я не сразу тебя выгоню. - Спасибо. – А за что и сам не понял. Просто вырвалось. - Доску можешь положить в шкаф. - Вилена Валентиновна, можно он со мной будет сидеть? – Спросил Феликс. - Думаю это не очень хорошая идея. - Мы не будем болтать. - До первого замечания. - До второго! - Садитесь!   Созонов и Юркевич разместились на предпоследней парте ряда у окна. На подоконнике стояли цветочки, на столе учителя плюшевые зверюшки. Создавалась ложная милая атмосфера. А на улице все еще шел дождь. От этого класс казался теплее и светлее. Увидев нового ученика, все восемь парней класса стали подходить и здороваться за руку. Каждый называл свое имя, и каждое из них Роман через минуту забыл. Звонок. - Так, все, садимся! Начинаем урок! – На этих словах класс замолк. – Дети, я сегодня вас как-то особенно ненавижу. – Нежно и с улыбкой произнесла учительница. Но кроме Романа никто не улыбнулся ей в ответ. - Итак, на выходных я проверила ваши сочинения по Евгению Онегину. Да, я почувствовала себя заведующим больницы, где лечат от синдрома Дауна. Знаете, может для кого-то это откровение, но чтобы написать сочинение о произведении, надо его хотя бы прочитать! Поднимите руки те, кто читал Евгения Онегина. – Поднял весь класс. – Какая наглая и мерзкая ложь – Сладко и добро сказала Вилена Валентиновна. – Разве может говорить о знании текста, хотя бы это сочинение. Читаю выборочно, самые интересные места. Итак, первая строчка: «Роман "Евгений Онегин" про настоящую мужскую дружбу». Это еще не самое смешное. Вот середина: «Когда Ленского убили, Евгений и Татьяна очень радовались, т.к. теперь ничто не мешало их счастью». Ананий, это ваше сочинение. - Где? – словно только проснувшись, крикнул сидящий за последней партой помятый парень. Причем помята была не сколько одежды, сколько лицо. Будто он на нем сидел. - Вот, вашей рукой написано. Ладно, я раздам работы и вы все, без исключения их перепишите. Только оценка будет на бал ниже. - И мне? – спросил увеселенный всем происходящим Роман. - Да, не буду отрывать вас от коллектива. А сейчас вернемся к Мертвым душам. Открываем домашнее задание. - Вот сучка. Тебе что? - Три. - Феликс, ты же всегда на пять писал. - Да… - Ладно, забей. Расскажи мне про класс. Какие тут пацаны? - Нормальные. - Морду набить могут? - Тебе, думаю, нет. Нормальные пацаны. Все из разных школ. - А есть те, кто в этой учился. - Вон видишь те двое, на первой парте плеер слушают. Вот, они тут с первого класса, Видим и Марк. Вадим, кстати, староста. Они всегда вместе и всегда с наушником в ухе. - Может они… - Да нет, прикольные чуваки. И музон у них все больше альтернатива. - Ладно, а девчонки крутые есть? - Ну… да. Хотя на вкус и цвет товарищей нет. - Юркевич! – Окликнул классный руководитель. – Первое замечание! 3.   «Слава богу!» - подумал Роман, когда прозвенел звонок с урока. Этот первый в году урок показался ему самым длинным за всю жизнь. Поговорить с другом почти не удалось, зато в голову хлынул такой огромный поток ненужный информации про Чичикова и город NN, что Созонов чуть не отключился. Но вот, наконец, они с Феликсом вышли в коридор. - Ты уже учебники получил? - Нет. - Пошли в библиотеку. Когда они спустились в библиотеку, дверь в нее была заперта. - Ну вот, опоздали! – вздохнул Феликс. - В смысле? - Надо было придти до первого урока, потом библиотекарша идет на пятый этаж чай пить. Теперь только завтра книги получишь. - А что на пятом этаже? - Там живет наш радиоработник. Никто его не видел, но ходят слухи, что он известный музыкант. Он никогда не выходит из своей студии. Дверь туда вечно закрыта. Только библиотекарша одна и входит. Из учеников и учителей там давно никто не был. Он договорил эту фразу и развернулся на девяносто градусов. Перед ним, на немыслимо близком расстоянии, оказались две девчонки. От обилия косметики он сначала даже их не узнал. - Привет мальчики. Филя ты сделал географию? – Начала первая, и, не дожидаясь ответа, прибавила – Дай скатать. Феликс стал рыться в портфеле. - Ой, а кто это с тобой? Такой милашка! – Вторая схватила Рому за руку. - Это… - начал Филя - Какой зайка! А как тебя зовут? - Меня зовут… - А вопрос, который Роме задали, уже забыт. - Мы кстати не здоровались. – При этих словах девчонки сделали несколько резких выпадов, с целью поцеловать Романа. – Ты такой зайчик! - Можно мы будим называть тебя зайка? - Нет! - Все, будешь зайка! – вторая подпрыгнула от радости. - Феликс, помнишь, ты мне парня хотел найти? - И мне? - Это он? - Погоди, может это он мне нашел? - Нет мне! - Хотя… какой-то он странный. - Да, молчаливый какой-то! - Может, он нездоров? - Ты не обижайся зайка, мы просто не гуляем с мальчиками из класса. Наконец Юркевич нашел тетрадь по географии и вручил ее девчонкам. - Ой, спасибо Филя! - Ну, мы побежали! Они исчезли так же внезапно, как появились. Роман не мог придти в себя. Он стоял, не моргая, еще полминуты. Словно какой-то тропический ураган налетел на пляж, где он загорал, и сдул все и вся. - Что это было, Филя? - Тося и Тина. Привыкай к новым одноклассникам! - У меня нет никаких мыслей по этому поводу! - Скоро будут и очень пошлые. Пошли на урок.   Нежданно-негаданно начался урок географии. Все сели. Роман и Феликс устроились, как и будут устраиваться весь год: вместе, на последней парте. Со стула встала учительница. Посмотреть на нее и не улыбнуться не мог себе позволить даже грустный человек. Эта пожилая женщина воплощала собой самый злой божий гротеск, который только можно представить. До самой шеи были натянуты какие-то деревенские шаровары, которые возможно до двухсотой стирки были темно-серыми. На ногах какие-то растоптанные толи кеды, толи тапочки. На носу держались очки радиусом, раз в восемь больше глаз. На голове непонятно что перевязано непонятно чем. Возраст… столько не живут!   Когда она что-либо объясняла, она похлопывала в ладоши. Феликс рассказал Роме, как однажды ответил ей на уроке по контурной карте, подошел после урока справиться об оценке, а она говорит: «Ты кто такой? Оценка? За что? Отвечал? Когда? На прошлом уроке? Хм… Ты что мне врешь! На прошлом уроке у меня было окно!» - Итак, нам надо продвигаться вперед. – Начала урок Элеонора Семеновна. – Мы с вами долго стоим. Ну, начнем. Кто расскажет и покажет по карте, какие изменения произошли на политической карте мира за последние десять лет (она наверное не в курсе, что с 1995 года почти ни каких изменений не произошло, хотя все понимают, что она имеет в виду «за последние 20 лет»). - О господи! – шепотом воскликнул Роман. – Это же «введение». Смотри, самая первая тема в учебнике! - Много мы прошли, да? - А в чем дело? - Ну, мы же гуманитарный класс! Кстати, пол класса, за три недели, уже ответило на этот вопрос. На первой парте поднялась одинокая рука, за головами не был виден ее хозяин. - Что, никто не хочет? – Удивилась географичка. Рука впереди поднялась выше, видно ее хозяин привстал. - Ну же, такая легкая тема! Тянувший руку издал эротический стон. - Что это? Где? Еще один стон. - А! Ты хочешь ответить, ну, пожалуйста. Кто это у нас? – Учитель посмотрел в журнал, будто там были не только фамилии, но и фотографии учеников. - Шереметьева. – Произнесла девушка, выходя к доске. По традиции она подошла к учительскому столу и ткнула пальцем в свою фамилию в журнале, чтобы не мучить Элеонору Семеновну и ее мозг. - Итак, изменения в политической карте мира: во-первых это распад Советского Союза и Югославии… - Девушка стала тыкать в карту указкой отвечая гладко и спокойно.   Друзья, если бы по этому рассказу снимался фильм, сейчас непременно заиграла бы романтическая музыка, к примеру, Роби Вильямса. - Кто это? – спросил Роман соседа. - Альвета. - Альвета Шереметьева, какое пафосное имя. Созонов вцепился глазами в отвечающего, ловя каждое ее движение. Уши он будто отключил, так что даже шум плеера Марка его не отвлекал. Роман почувствовал что-то необычное, странное. Непонятная тяжесть сошла на живот. Очень захотелось встать. Захотелось подвигаться. Он еле сдерживал себя, чтобы оставаться на месте. Его ноги стали подобны ногам спринтера, стоящего на старте, которые так и рвутся на фальстарт. Еще никогда он так не хотел выйти к доске. На него нашло необоснованное волнение, как перед зачетом. Сердце забилось так, что он услышал его стук. Но ему словно было тесно, собственная грудь показалась ему сузившийся. «Что за… Да в чем дело! Я что улыбаюсь? Какого хрена! Убрать улыбку, убрать! Так, а теперь не волноваться. О боже! Да что происходит?! Я бы не прочь пройтись. Нет, я не могу больше сидеть! А что я встану, как придурок. Попрошусь выйти» Он поднял руку. Потом тут же ее опустил.   «Нет глупо. Буду сидеть. Господи, как я хочу подойти к ней, прикоснуться. Как я хочу взять ее за руку. Что за идиотизм! Трахнуть! Трахнуть! Трахнуть! Черт, я не хочу ее трахнуть! Не может быть! Впервые! Я просто хочу подойти!» - Роман сам над собой засмеялся, напугав при этом Феликса. «У меня что, проблемы с дружищей? Ну же, представь ее голой. Представь! Представь! Представь! Блин, не выходит! Это импотенция!»   Нет дружок, это не импотенция. Жаль, я не могу объяснить тебе, да ты и не станешь слушать. Ты влюбился, как бы неправдоподобно это тебе ни казалось. Хотя, может я ошибаюсь, я не профессионал в этом деле. Может, Альвета просто понравилась тебе больше остальных, которых ты видел и перед которыми всегда был не робок. Полурока он просидел молча. А когда девушка ответила и села так, что исчезла из его поля зрения, он впал в традиционную кому. Ничего необычного в произошедшем не было. Внешность девушки словно провоцировала влюбленность. Она была не высокого роста, худенькая. Кожа казалась невообразимо гладкой. Широкий, но пропорциональный фигуре таз. Опять же пропорциональная грудь (грудь – это вообще редкость для школьницы).   Но даже не это восхитило Романа. Поразило ее нежное, необычайно красивое личико. Нельзя было не обратить внимание на глаза. Они были не просто большими, а очень большими. Большими и голубыми, даже скорее синими. Нет, ярко голубыми. Такого цвета, какого было небо в полдень, на Мальдивских островах. Глаза сияли голубизной так сильно, что даже издалека Альвету можно было узнать только по ним. Взгляд этих очей был простым, добрым, даже веселым. Ни какой грусти, вульгарности или недовольства. И к тому же она никогда не закатывала свои красивые глазки. У девушки были пухленькие губки. Причем на нижней был, возбуждающий лично меня (не знаю как других), небольшой разрез. Маленькая полосочка делящая губы на две гладки дольки, чуть заметная, или незаметная вовсе неопытному взгляду. Нос, уши, щеки – все было правильной формы и длинны и все гладко. Вообще ее внешность была какой-то нежной и правильной. Можно было конечно к чему-нибудь прицепиться, но делать этого не хотелось даже одноклассницам. Ну и последняя деталь это каштановые волосы, заплетенные в хвостик. По длине, их хватило бы на шикарное каре, но нет, они в ухоженном правильном хвостике, исполненные каким-то синеватым блеском, непонятно откуда взявшимся. Одета она в светло голубой свитер и светло голубые джинсы. Этот оттенок синего, в ее одежде, излучал какую-то ласку и уют. Я думаю, она способна вдохновить на чувства любого. Именно вдохновить, а не возбудить. Есть такие дамы, много таких, с приятными формами и даже не с очень симпатичным лицом, но, при виде которых, начинается эрекция. Однако красота Альветы была будто бы выше этого. Она и вправду вдохновляла. Вдохновляла как античная скульптура или картина эпохи Возрождения.   Примерно такие же мысли гуляли по голове Романа во время комы, только они существовали автономно от него. И только один странный звук, раздающийся с соседнего ряда, вернул его к жизни. Звук был похож на вдох диабетика своего лекарства. Кто-то явно всасывал что-то газообразное. Роман повернулся на звук, и его словно водой облили. Перед ним возникла редкостная картина. Ананий, залез всем телом под парту, взял какой-то непонятный баллон, запихнул его отверстие в рот и делал очень глубокие вдохи. Вот он сделал самый большой и длинный вдох и вылез из-под парты. Правая его рука словно онемела и выронила баллон. Он хотел подпереть передними конечностями лоб, но они как плети валились на парту. Ананий стал качать головой. Потом заметил взгляд Романа и Феликса. - Где? – Спросил он их и в тот же момент отрубился и рухнул головой на стол. Звук падения привлек учительницу. Та с трудом встала и подошла к Ананию. - Ты чего это разлегся! – театрально начала она. – Тебе не нравиться наш урок, так уходи! Проваливай! Но лежащий, даже не дышал. Валялся словно вещь. - Проваливай! – яростно повторила географичка. – Иди отсюда! Иди домой! Иди, ты всем мешаешь! Ты мешаешь вести урок! Ананий походил на труп. Рома даже заволновался. Дыхания нет. - Я тебе сейчас два поставлю! - Извините, по моему он умер! – сказал Марк, называющий всех учителей «извините». Его и рады бы извинить, да не за что. – Извините, он и вправду умер! - Ну, хватит! Будут тут еще умирать! На уроке! Передайте ему, сейчас два поставлю! - Когда умрем, на том свете передадим. – Сказал Рома. Элеонора Семеновна грозным шагом направилась к журналу. Резко схватила ручку и, не снимая грубой гримасы, стала водить глазами по журналу. - Ющенко, его фамилия Ющенко, вот здесь. – Помогла учителю Альвета. - Ишь вы! Взяли моду умирать на уроке! Это вам не пройдет! Следующий, кто умрет, придет сюда с родителями! Понятно! Я остановлю это безобразие! Вы перестанете у меня умирать! - Слава богу! Я так на это надеюсь! – Воскликнул Марк. - Ладно дети, продолжаем урок. Итак, нефтедобывающие страны… - Где? – раздался полный ужаса голос с последней парты! - Он жив! – крикнул кто-то необычайно радостно. - О Боже! О Господи! Только не это! О Боже! – Заорал очнувшийся Ананий. - Так, а ну тихо! Хочешь еще одну двойку? Но Ананий не обращал внимания на учительницу. Он встал между рядами и стал креститься, отвешивая поклоны направо и налево. Повторяя: - О Господи! Не дай Бог такое приснится! О Боже! Не дай Господь такое присниться! - Так в чем дело! – Возмутился учитель, но его уже не било слышно за хохотом Романа. Он чуть ли не валился на пол. Аж живот заболел. Эта сцена продолжалась бы долго, но тут встал Феликс. Он подошел к Ананию. - Не богохульствуй, сволочь! – С этими словами он усадил Ющенко за парту. - Дайте мне его дневник! – Потребовала Элеонора Семеновна. Феликс передал. Учитель что-то там нарисовал и пустил по рукам назад. Но до владельца документ не дошел, его перехватил Рома. Открыв и прочитав написанное, он залился таким громким и заразительным смехом, что ему тоже поставили два, прибавив, чтобы он шел домой. В дневнике Анания Ющенко было написано: Предмет: д/з Оценка Роспись Литература География не помню плохого 2. Умирал на уроке! История не знаю плохого 2. Призывал Господа на уроке Алгебра не делаю плохого Алгебра Информатика Литература 4.   Звонок с урока. Роман так резко встал из-за стола, что даже повредил прическу. Он сложил «ничего» лежавшее на его парте в ранец и твердым шагом двинулся к первой парте. «Надо просто подойти и сказать привет, так все знакомятся. А куда торопиться, впереди еще целый год! А чего медлить? Может ее кто-то забьет. Почему у меня такие руки мокрые, будто я задницу подтирал?»   Знаете, пройти между рядами парт - это настоящее испытание. Путь преграждают целые орды валяющихся школьных сумок. Все равно что идти по терминалу выдающему багаж в аэропорту. Но вот Роман делает ловкий прыжок, он уже близко, Альвета обернулась, они встретились глазами, смотрят друг на друга не отрываясь, он подходит и… Неожиданно Созонов почувствовал, что его схватили за руки, причем хватке этой позавидывал бы любой милиционер. Он хотел сделать шаг, но его оттащили назад. Роман пытается вырваться, в это время Альвета выходит из класса. - Зайчонок ты куда? – Еще крепче сжимая его руку, произнесла Тося. - Сядешь со мной на истории? – Спросила Тина. - У тебя такой милый ранец! - Скажи свой мобильный! «Вот мать твою! Какого хрена! Ладно, не будем ссориться» Рома достал из кармана старенький «Нокия», один из первых цветных телефонов. - Записывайте… - Ой, какой мобильный? - Я такого не видела? - Он с камерой? - Нет, мой номер… - Без камеры? А мелодии полифонические? - А игр много? - Ни хрена в нем нет, ни игр ни мелодий! - Да он у тебя какой-то старый! - Голимый какой-то. - Он у меня с восьмого класса. - С восьмого? И ты его не потерял? - Я за это лето около пяти посеяла! Убедившись, что девчонки не собираются, в скором времени узнавать, даже как зовут его, и что они почему-то очень сильны физически, Рома попытался отделаться иначе. - Мне надо в библиотеку, за учебниками. - Опоздал! - Сейчас ты уже ничего не получишь! - Да, библиотекарша уже точно домой ушла! - А чай? – недоумевал парень. - Все, уже попила. - Да, она после первого пьет чай, а после второго домой уходит. Пошли с нами.   Романа силой вытолкали из класса и почти потащили в другой кабинет. В уши Созонова обрушалась целая ковровая бомбардировка пустых слов и предложений. Он даже не старался понять их смысл. Он думал, как бы избавиться от этих мук. Ей богу, он зарыдал бы и упал на калении, если бы в эту минуте не подошел Феликс. - А я Петю видел, на первом. – Эти его слова имели значение команды. Девушки с тяжелым топотом унеслись на первый этаж. - Спасибо, друг. Я тут первый день, а они меня уже задрали. Что сейчас? - История. - Я в библиотеку, чтоб с ними не встретиться. - Сбегай лучше на пятый, может заведующая еще не ушла.   Роман примчался на последний этаж. Он представлял собой какую-то свалку: старые парты, стулья, доски. Все было навалено, и аккуратно стояла лишь пепельница рядом с перилами. На этаже была одна дверь, в которую Роман и постучался. Как и следовало ожидать – ответа не последовало. Он еще раз постучался: тишина. Он подергал ручку: ничего. Подергал сильнее: из-за двери, словно из какой-то неведанной глубины или бесконечного колодца раздался приглушенный сиплый голос: «Занято!» - Заведующая тут? Мне учебники нужны! Откройте! Он разнервничался за весь день и стал яростно стучать кулаком. Тут же последовал ответ, внятный и резкий одновременно, причем женским голосом: - Иди отсюда! Дома у себя двери ломай! Иди домой! Домой иди! Началась история. Феликс и Роман устроились у окна. Улица показалась нашему герою странной и в то же время родной. Он сначала не понял почему.   Дождь все не кончался, было темновато. За стенами школы было так тихо, так спокойно. Лишь один человек с собакой бродил за забором, остальные жители близлежащих домов словно спали. Этот покой напомнил Роме недавний отдых на Мальдивах. Ураган, плотный ливень, он сидит на балконе бунгало и читает Ремарка. Впереди пальмы и пляж, но он пуст. Все спрятались по своим номерам, и лишь один местный работник бредет по песку, наверное, просто наслаждаясь миром. Рома отвернулся от окна и сразу почувствовал себя неуютно. Атмосфера школы сильно давила на него. В ней все не так. Постоянное движение, беготня, проблемы, вопросы, решения, какие-то непредвиденные совещания учителей, все несется и вертится! В той школе было чуть спокойнее. Наверное, это так ему казалось, он привык и был помладше. - Так все дети, успокаиваемся и начинаем урок. – Сказала пожилая учительница, не отрывая глаз от учебника. – Что вам на сегодня задавалось домой? - Отдохнуть. – Сказал Марк. - Задавались вам причины и последствия крестовых походов. Отвечает… Ющенко. Ющенко выходи сюда. - Где? – произнес выходя к доске Ананий. - Влип. – Шепнул Феликс. – Здесь не как у нас, здесь учить надо. - Пожалуйста, рассказывай, про крестовые походы. - Ну, значит так… Ну, там… типа… гунны, вторглись в западное Причерноморье и Аттила разбил их. От этого пала Римская империя, которую захватило племя Меровингов, и… - Я прошу, про крестовые походы, а не эту чушь. - А! про походы! Сейчас скажу, я просто не понял где они. Значит византийцы владели каким-то вечным городом, священным для турок-сельджуков. И туда они не пускали паломников. Тогда Осман второй обратился к Папе, чтобы тот организовал поход против неверных, или «джихад». - Стоп. - Где? - Что где? К какому еще Папе обратился Осман второй? - К своему! - Очень интересно, что дальше было? - Где? - Что где, продолжай! - Ну вот. И значит, в поход пошли дети, так как считалось, что они безгрешны и им поможет Бог. - И? - И он им помог. Они захватили Константинополь! - Ананий стал уверение. – И значит, это были, как бы, причины. А последствие, в 1066 году пала Византийская империя. - Все? - Где? - У тебя все? - Где все. Где все, я тоже хочу все! - Садись. Ананий радостно пошел к своей парте. - А что мне? – сияя от непонятной радости, спросил он. - Два конечно! - Где? - Ты все переврал! - Где? - Да везде! Скажи спасибо, что не кол. - Где кол! Осиновый кол! Где?   Романа мало волновало происходящие, он перешептывался с другом. - Феликс, что это за придурок такой? - Это Ананий Ющенко, странный парень, но прикольный. По большому счету очень даже не плохой. Две недели был нашим генеральным спонсором, спонсором класса. Что не день, то бутыль. Я и подумать не мог, что можно лакать виски в школе, а у них тут это обычное дело, даже учителя не ругают. - Каждый день по бутылке виски?! - Или коньяка Московского, три звезды. Откуда деньги?.. Взял у кого-то в долг. Да и продул их все. Сейчас полный банкрот. Знаешь, в этой школе так много придурков, ей богу! Нет, помнишь, и у нас были. Но здесь их просто скопище, обилие идиотизма! Вот один чувак… - Итак дети, кто по человечески расскажет нам о крестовых походах. Так, ты! – Учительницы ткнула пальцем в Рому. – Почему сидишь с «ничем», а? - А у меня сегодня только «ничто» и есть. Я сегодня первый день, еще не успел… - Ну конечно! - Правда, я подошел… - Если бы ты хотел учиться и не был таким отвратительным человеком, ты бы позаботился о учебниках заранее. - Какой я человек? - Ты тут не пререкайся! Иди отсюда! Иди домой! Домой иди! Дома с мамой-папой пререкайся! «Что-то меня многие за сегодняшний день посылают домой. У меня создается впечатление, что мне тут не рады!» - Тебе сейчас будет два. - За что? - У тебя нет книги, значит ты не готов к уроку. - Ничего это не значит. Я знаю эту тему и могу ответить. - Не надо! Ты не готов. - Первый крестовый поход организовал Папа Урбан второй в 1066 году и… - Замолчи, ты отвлекаешь меня! Ты мешаешь ставить тебе два! - Ну погодите, за что же! Марк, как ее зовут? - Как и всех: «извините». - Извините, не ставьте два! - Ты уже с детства такой хам. Ты ужасный человек, ты подвел товарищей, ты опорочил свой класс, ты подставил всех – это тебе минус в журнал!   «Две двойки за первый день, отлично! Просто замечательно! Сволочи! Домой меня шлют, твари! Ладно, идем домой! Нет, ну сами же просили! Домой, так домой!» - от этих дум Роман весь кипел и целенаправленно направлялся к выходу. Он не хотел уходить, просто было желание пройтись на перемене по уютной улице и не видеть Тосю и Тину. По дороге он сшиб несколько мелких, играющих в салки. Вот Рома у выхода. - Ты куда, стой! – охранник загородил своим пузом выход из школы. - Домой. - Нельзя, приказ директора. Никого не выпускаем. - Что за говно! - Так, дома будешь возмущаться! Не мешай, иди домой! - Я и хочу домой! – Созонов четно пытается прорваться. - Стоять, нельзя! - И стоять нельзя! Приказ директора? - Ушел отсель! «Я бы тебе морду начистил, да жаль за это «будет минус в журнал». Так, главное успокоиться, это же первый день. Как первый день проведешь… О Господи, весь год такой! А я понял, зачем ты тут гнида стоишь! Ты же охраняешь не нас, а от нас. Ты тут стоишь, как член, не чтобы кого-либо не впустить, а чтобы нас не выпустить» К слову, я это понял еще давно. Ну, теперь выход из школы стал для Романа делом принципа. Он облазил ее всю: запасной выход заварен, на окнах решетки – лазеек нет. «Да это тюрьма, тюрьма! Вот влип, перешел на свою голову. Придется идти на алгебру». 5.   - Так дети, ладненько, приступим. – Успокаивала всех математичка. – Что у нас сегодня, алгебра или геометрия? - Алгебра! – ответил класс хором. - Да? Дети, за три недели у нас не было еще ни одной геометрии! - Ну, мы же гуманитарный класс! – хором ответили ученики. - Я не буду вас перенапрягать, но мы немного коснемся и геометрии. Раздался вопль негодования. - Тихо, успокоились. Итак, геометрия. Слушайте внимательно это сложная тема. Как вы знаете, существуют плоскости, они могут пересекаться, а могут и не пересекаться. Все понятно? Тогда открываем алгебру и решаем номера: 26, 35,36,37, 45, 48. - А как 37 делать? – Спросила Альвета. Пожилая учительница уставилась в учебник. В ее глазах можно было прочесть «А хрен его знает!». - Ладненько, 37 пропустим. Он на новую тему, называется «введение». Решите лучше номер 15. - Мы же его уже решали! - Ну, решите еще раз, у вас это неплохо выходит!   Учитель сел просматривать журнал. Класс уставился в книгу. Учителя весьма странные люди. Когда они дают задание на весь урок, то им нечем заняться, и они начинают читать классный журнал будто глянцевый. Наверное, оценки и фамилии для них то же, что кулинарные статьи для домохозяек. - Феликс, это на все два урока? - Да, можешь расслабиться. - Я заметил, здесь все учителя, кроме Вилены, какие-то… старые! Один бабушки! - Да, представляешь, а если они умрут, прости Господи! Они же не вечны. По виду им осталось года два. Школа развалиться! Некому будет учить! - И не мечтайте! – повернулся к ним Марк. – Я здесь с первого класса, и с первого класса считал, что географичка не сегодня, так завтра скончается. А она как была, так и осталась. Моя бабушка уже умерла, а эта живее всех живых. - Она еще и мою сестру учила, даже классным руководителем у ее класса была! – подключился к разговору Вадим. – И уже тогда она готовила речь для похорон по просьбе директора. - Да мужики, хочешь жить вечно – стань учителем. – Подвел итог Феликс и все снова принялись за примеры. - Дружище, а что ты можешь сказать об Альвете? – переваливаясь с одного полужопия на другое, спросил Роман. - Она тебе нравиться, да? Да я вас познакомлю. Она симпатичная, да? Я бы тоже не прочь… - Тут он запнулся. - У нее есть парень? - В школе точно нет. По крайней мере, я не видел. Она как-то не очень общительна, все больше в себе. Нет, болтает, конечно, с девчонками, ходит с ними, но не везде. Часто сидит на перемене одна и читает учебник. - И что, никто из наших не пытался ее кадрить? - Это не так то просто под гнетом Тоси и Тины. Да и потом тут в основном любители выпить, а не покутить. Есть, конечно, один еврей… - Да не один, как я вижу! - Но он больше по другим классам шастает. Что и вправду понравилась? - Да. Роману так хотелось рассказать о том, что он почувствовал на втором уроке, но зная нрав своего друга, не стал нагонять на него сон. - Эй ты, ты что там делаешь! – Закричал учитель. Созонов обернулся и снова увидел сосущего газ из баллона одноклассника. Он вдыхал так сильно, что даже Рома почувствовал боль в горле. Учитель подошел к Ананию. - Что это такое? Дай сюда! - Где? - Выброси баллон немедленно, выброси! - Нет, он есть свет! Это добро! Газ - это добро! - Ты мешаешь уроку! - Это артефакт, мой артефакт. Надо мной воронка, он спасет меня! Разделен мир на пополам… и на по чуть-чуть! 6.   В перемене перед информатикой попытки подойти к Альвете тоже провалились. Увидев проходящих мимо Тосю и Тину, Роман натянул на голову свитер, но его все равно разоблачили. - Зайчонок, ты знаешь Ильяса? – Тося заставила положить Романа себе руку на талию. - Кого? - Ильяса Сцацаева? - Первый раз слышу. - Познакомь меня с ним. - Да я его в глаза не видел! - Знаешь, он такой лапочка! У него такая задница! - Да плевал я на его задницу! - Ну, пожалуйста, зайчонок! – Она изобразила такую нежную мину, что казалось в случае отказа, она зарыдает. - Нет. - Спасибо, я знала, ты поможешь!   Тося и Рома поднялись на второй этаж. Тося ткнула пальцем в сидящего на подоконнике низкого татарина. Они вдвоем подошли к Ильясу. - Привет чувак. – Посредственно начал Созонов. – Музыку любишь? - Что? Ты кто такой? - Музыку любишь? - Я ничего брать не буду, у меня денег нет и мобилу я дома оставил! - Мать твою, ты музыку любишь? - Смотря какую? - Если еще раз тебя спрошу, а ты не ответишь да – схватишь в табло! Итак, тебе нравиться музыка? - Да. - Ей тоже. – Он указал на Тосю. – У вас много общего. Вы созданы друг для друга. Если что, я на уроке!   «Бежим. Смотри-ка, болтают. А зачем я был нужен? Интересный вопрос. Сомневаюсь, что она стесняется подойти сама. Может, она хотела, чтобы я это лично видел? Особая форма выпендривания. Жаль я не психолог. Я ни хрена не разбираюсь в людях и их поступках. Я ни хрена не могу понять, не могу объяснить» - Так дети, успокаиваемся. Сегодня мы будем проходить устройства вывода компьютера. Итак… - Может лучше в «Контру» поиграем! – посоветовал Марк. - А новая тема? - Ну, мы же гуманитарный класс! - Нет. Сегодня новая тема. Итак… - Мой первый комп. – забил Марк. - Мой, у окна. – Вадим. - А почему твой-то! – возмутился Феликс. - Дети, тихо. Слушаем новую тему! - А вот потому, я забил. - Да пошел ты! Я его раньше забил! - Когда? - Где? – захотел поучаствовать в беседе Ананий. В ответ Феликс выразился примерно так: Позволю заметить, что это было так давно, что знает только лишь мой детородный орган. А вы сударь идите в одно темное место, ибо если вы этого не сделаете, то получите от меня кое-что. Вадим не хотел сдаваться: Ах вы сын собаки, я был близко знаком с вашей мамой и имел с ней некоторые отношения. Я ударю вас сударь по лицу. И кое-что получите вы, а не я. Феликс: Я сейчас открою ваш рот и кое-чем его заполню, чтобы вы больше, нехороший человек, не выпендривались. Разговор шел на повышенных тонах. Не услышать его, даже в конце класса, было не возможно. Но к удивлению Романа учительница даже не переменилась в лице. - Все дети, заканчиваем разговоры. - Отвали! – бросил ей Феликс не отрываясь от диспута. - Итак, устройства вывода… - Иди в п… со своими устройствами! – крикнул Марк. - Нет, нет, нет! К устройствам вывода относятся… - Иди на … - Так дети, заканчиваем разговоры. - Все! Хватит! – заорал Феликс. – До конца урока всего сорок минут, мы поиграть не успеем. Так все мужики, садимся! Все бросились к компьютерам. - В «контру». - Где? - Да где обычно, там и сейчас. - Где? – Не унимался Ананий. - Что «Где»? Ты за терроров. - Беспредел? Где беспредел!   Роман не хотел играть, он играл еще вчера, в самолете. Но Альвета села к компьютеру и тоже принялась заходить в «контру». Но метаться было поздно. Роману оставалось ходить, подсматривать и советовать. Но потом один парень делая выстрел в голову из слонобоя сказал: Не лезь подсказчик к игрокам, а то получишь по зубам! 7.   «День словно круглая гоночная трасса, вот и снова литература. Какое счастье – последний урок». Перемена еще не закончилась. Когда Роман вошел в класс, там из учеников находились Марк и Вадим. Они встретили его очень неприветливым взглядом. Будто он им троим, с учителем, чем-то помешал. Но Роман был слишком удивлен, чтобы это заметить. Его поразил пыхтящий у доски чайник. Марк доставал чашки и клал в них пакетики чая. Увидев Созонова, он полез за четвертым стаканом. - Рома будешь чай? – спросила Вилена Валентиновна. - Нет. Стоп. А что, можно? - Да. - Что, в кабинете?   «Зачем я давлюсь этим чаем, ведь не хотел вовсе! Как-то это странно. Сидеть с учителем морда к морде, мимо проходят и садятся одноклассники, а ты пьешь чай. Если уж пить – так всем. Ха, а больше ни кому не предложили присоединиться! Ладно, мне-то что. Разберусь еще»   Марк с отвратительной улыбкой начал пытаться шутить. Роман невольно обернулся к окну. Только сейчас он заметил, что за стеклами установлены прочные железные ставни. У них был необычайно прочный вид, но крепления ничего не стоило выбить. Удивительно, но ставни находились с внешней стороны окна. По идеи они защищали от проникновения, но казалось, напротив, от выхода. Вдруг окно загородила Альвета. Она начала поливать цветы. И опять, только сейчас Рома заметил, что на подоконнике стоят горшки с вьющимися растениями. Те извилисто и тяжело простираются до самого потолка. Эти плющеподобные создания не могли не вызывать умиления. Тем более за ними не так видны ставни. «Такие зеленые, видно о них есть, кому позаботиться!» - Кстати Рома, не забудь сдать деньги на охрану!   Вот прозвенел звонок. Вадим не успел допить. Однако без тени смущения он взял свою чашку и сел за парту. Рома тоже стал устраиваться. - Итак, дети, на чем мы остановились? - Ты посмотри на этих жидов! – на ухо Роману шепнул Феликс. – Ты заметил сколько раз, на перемене, они сюда приходили? - Да мне как-то все равно. - Смотри, ведь не хочет пить, а давиться! Нормальные же пацаны! - Почему давиться? - А ты у него спроси! Наверное, чтобы показать: вот смотрите Вилена Валентиновна, как я счастлив, что вы чай нам завариваете! «Парень, а тебе-то что!» - Смотреть тошно. Все перемены в этом кабинете проводят. Да и после уроков, ждешь их на поле, а они часа два тут сидят. Да потом еще училку до метро проводят, хотя обоим домой пешком идти! - Только не заводись! - Да я спокоен. Что за вульгарность! - Созонов и Юркевич – второе замечание! – нежно произнесла Вилена Валентиновна. – Рассаживаемся! - Ну, пожалуйста, мы больше не будем! – просто для приличия застонал Феликс. - Рома, иди на первую парту. Вон, к Альвете!   И ведь бывает так. Если долго ничего не делать, то все пойдет само собой, если оно, конечно, так должно быть. Роман, в непривычном для себя смущении, подошел к первой парте у стены. Альвета не посмотрев на него, придвинулась к горшку с цветами. Он сел. Снова потек урок.   «Вот так Вилена, вот услужила! Ладно, тихо, не нервничать! С чего бы начать? Привет? – банально и глупо. Как тебя зовут? – да я знаю! Может спросить, где она свитер купила? – нет, ну а мне-то что? Сразу надо начать с комплимента…». - Дети, я задала вопрос! Чем деревня Плюшкина кардинально отличается от деревень остальных помещиков? Ну, живее! Я как в липлазории сижу! - Где? – тихо, почти про себя спросила Альвета. - Что? – переспросил Рома. - Что это, вот то, что она только что сказала? - Липлазорий? А, ну это там где прокаженных держат. - Зачем держат? - Ну… чтобы они другим жизнь не портили. - Замечательно она нас сравнила с ними! – смеясь, произнесла Альвета. «Ну и улыбка! Она просто ангел! Такая нежная и чистая улыбка. Один взгляд на ее губы возбуждает меня». - Да, сравнила круто. Главное никто ничего не понял! - Да кстати! - Слушай, она всегда такая язва? - О да! В этом она мастер. Да нет, училка она хорошая. Лучше некоторых. «Как она морщит лобик, поясняя что-то!» - Да, уж лучше географички! - Это точно! Она как-то раз…   Вот так с прокаженных началась их беседа. Дальше начался обмен полу выдуманными историями. Ребята рассказали о своих старых школах, поделились впечатлениями об этой. Они так радужно улыбались, что я лично, увидев бы эту сцену – прослезился. Но это только я. Другой, непременно подумал бы: «чтоб у тебя ублюдок все сорвалось! Чтоб ты прямо перед ней обделался!». И странно. На всю их трепотню не было замечаний со стороны Вилены Валентиновны. Не зная ее лично, можно было подумать, что она просто это не замечает. 8.   Литература продлилась на двадцать минут дольше положенного. Как только она завершилась, масса класса рванула к выходу. - Альвета, ты на метро? - Да, но я сегодня дежурю. Пока! - Пока! Феликс наблюдал за другом из-за угла двери и самодовольно улыбался. Марк и Вадим и не собирались уходить. Они собрали портфель и снова начали готовиться к чаепитию. Только Рома приблизился к двери, как его окликнула Вилена Валентиновна. - Рома ты ведь не торопишься? - Ну… нет! - Присядь. - Вадик, сходи в учительскую, отнеси журнал. А ты чего? - Да я Рому жду. – Ответил Феликс. - В коридоре подожди. - Ладно, Ром я внизу! - Хорошо! Юркевич удалился. Альвета принялась мыть полы. А Марк, не зная чем себя занять, реши прибегнуть к старому способу развлечения – искать что-нибудь. Неважно что, главное где! Как говорит Ананий. Тот удрал первым. Причем в момент ухода лицо его показалось неприлично свежим. - Рома хотите чаю? - Да сколько можно! - Ладно, а я выпью. Вы, не против? - Да хоть упейтесь. - Я вас оставила, просто хотела поговорить. Вилена Валентиновна наполнила кружку, села на учительский стул. Рома плюхнулся рядом. Она подалась вперед, прямо к уху Созонова и продолжила гораздо тише. - Вы просто новенький. Я с вами еще не знакома. Вы с Феликсом друзья? - Лучшие, лучшие из того что есть. С первого класса вместе. - Это замечательно. Тогда тебе не сложно будет влиться в коллектив. Рома почувствовал жжение на левой щеке - это ревнивый взгляд Марка. Вилена придвинула стул к собеседнику. - А как Феликс учиться, он мне все равно правды не скажет? - Да так, нормально. Она погрузилась в думу. Вошел Вадим. - Отнес? Хорошо. Наливай чай. Кстати, как твоя двойка по ОБЖ? Ты исправил? - Пока нет. - Ты не откладывай. Не успеешь оглянуться, как четверть кончиться. - Да уж. - Тебе самому должно быть неприятно. Одна единственная двойка в журнале! Ладно. Рома, как ты учился в той школе? - Я? Ну, чуть хуже Феликса. У меня две тройки, у него одна. У меня по русскому и английскому, у него по физике. - А по литературе что было? - В году пять. - «Мертвые души» читали? - Я фильм смотрел. - Нет, уж вы извольте за эту неделю прочитать. Скоро зачет. Вам придется потрудиться. А то спутаете поэму со сценарием! Вилена Валентиновна засмеялась и тыкнула Рому в живот. Марк чуть не кинулся на него. - Извините, Вилена Валентиновна, я закончила! – сказала, потирая руки Альвета. - Спасибо. Можешь идти. Альвета удалилась. Учительница, мило улыбаясь, кивнула в ее сторону. - Как? - Что? – не понял Рома. - Нравится девочка? - А? Ну… как бы…я… - Ой, а засмущался, а засмущался та как! Нет, ты не нервничай. Я просто сразу разницу уловила между тобой на первом уроке и тобой же на втором. «Ты так сама светишься, будто я в тебя влюбился!» - Ну да, она мне понравилась. - Не удивительно. - Раз так. Может, посоветуете. Как к вам женщинам подход найти? - На самом деле подхода никакого нет. Просто подойди и скажи, что думаешь. Главное не тяни. - Думаете лучше сразу сказать. - Конечно. - Вилена Валентиновна, у меня тут такой вопрос возник… - Не выдержал Марк, не слышащий разговора. - Да, слушаю! Пока Рома!   «Вот блин. Наверное, свечусь как придурок! Говно! Неужели так заметно! Вот змея. А ей то что? Совет лучше придумать не могла. Я и без тебя знаю, что надо сказать. Только не сразу, потом, со временем». Феликс верно ждал у выхода. 9.   Рома целенаправленно шел вперед. Он рвался из пределов школы. Вот перед ним этот уродливый зеленый забор, делящий мир на две части. Он ускоряется. Есть, школа позади. Его охватил почти восторг. Облегчение, словно надо было куда-то идти, а потом все отменилось. «Какое счастье…» - Ты домашку будешь делать! – перебил его мысль Феликс. «Твою мать!» - По английскому советую сделать. Или приди пораньше и скатай. «Я-то думал свобода, а тут домашка!» Глупец тот, кто считает, что, уходя из здания школы, он уходит из самой школы. Нет, он все еще в ней. Он и дома в ней и в кино. Человек идет к знакомым в гости и все равно он в школе. Когда не делаешь домашнюю работу, весь дальнейший день прибываешь в волнении. Нет, потом, минут через пять, совесть замолкает. Но все равно что-то гнетет. Когда сделаешь домашку, опять что-то гнетет. Что же! Не знаю. В чем эта странная власть школы? Что заставляет думать о ней. Что не дает полностью расслабиться? Почему, ложась спать в девять, ты все равно не высыпаешься утром?   В одни из весенних каникул я был в Египте. Там я сам удивился своей силе и выносливости, о которых бы не узнал в Москве. Я был там неделю. И за неделю спал часов 18. Первую ночь меня будили комары, да и вообще – новое место, заснуть не удалось. Ночь вторая – восхождение на гору Моисея. Несколько часов, не чувствуя усталости, я карабкался по камням, а потом по доброй сотни ступенек. Встретил рассвет. Потом еще более извилистым путем полез вниз, обратно. Шел не по дороге, ведь ее не было. Была лишь тропа. Наверное, любой горец свернул бы на ней шею. Идя кучей уставших туристов, мы все чувствовали себя бойцами Суворова. После спуска народу стало меньше. Но потом все нашлись. Многие из группы посреди пути плюхались на задницу и причитали о смерти. Но как я был удивлен, когда к полудню, добравшись до монастыря, вся группа дружно начала экскурсию. Люди, которые час назад умирали, с интересом бродили по руинам и слушали умные речи о римлянах и македонцах. А, возвращаясь обратно, народ еще пел песни. Нет, один человек все таки пропал. Это была пожилая толстая женщина. Она не смогла подняться на гору сама и наняла верблюда. Ее посадили и куда-то увезли. Больше ее никто не видел. Следующий день – морская прогулка. Весь день нырять и плавать. Та же ночь, я рванул в Каир. В автобусе снова не поспал. Весь день бегал по пирамидам и отбивался от навязчивых торгашей. Посетил главные достопримечательности – отраслевые цехи. Кожа, благовония, папирус – «шопинг».   В отель, а оттуда сразу в развлекательный центр. Шоу, прогулка и т.п. Признаюсь, чувствовал я себя, к концу недели, не ахти как. От недосыпания мне стало плохо в Каире. Чуть не вырвало. Но антибиотик доброго и жадного доктора восстановил меня на всю неделю. Я вернулся домой и на следующий же день попер в школу.   К чему я об этом. Я просто хочу сказать, что вся эта неделя Суворовского «чудо богатыря» или напарника Лары Крофт измотала меня меньше, чем любой день в школе. Не знаю почему. Но, возвращаясь в отель, я был весел. Я шутил, обменивался впечатлениями, даже книгу успел прочесть! А приходя из школы, я, по мнению окружающих, похож на провожающего в последний путь родственника. У меня все время спрашивают, что случилось? Может трагедия? Да нет, пять по тому-то, похвалили за то-то. Меня расспрашивают, а я огрызаюсь. Времени море, а я не как не могу собраться с мыслями. Нет, в школе у меня дела идут нормально. Мне даже нравится туда ходить. Нравиться делать, иногда, интересные домашние работы. Но эта подавленность! Она не проходит. Я все равно не свободен, хотя всех в этом убеждаю.   Феликс и Рома пошли к метро. Под аркой с ними поравнялась Альвета. - О! ты с нами? - Ты обычно долго в школе тусуешься. Я тебя ни разу не видел по дороге к метро. – Заметил Феликс. - Наоборот, я всегда там, впереди. Раньше ухожу. - Может сейчас в кино сходим, на «Хроники Риддика»? – робко предложил Рома. - Сегодня не могу. - Я куплю тебе билет. - Все равно не могу! - Ладно. А ты, на какой станции? Дальше шла обычная болтовня. Где живешь? А ты где? И так далее. Вроде бы десять минут шли, а ничего толком не сказали. Да, узнали кое-что. Да все какие-то мелочи. Они спустились в метро, причем Феликс как обычно прошел без билета. Оказалось, всем в одну сторону.   Народу – куча. Но, как ни странно, нашлось свободное место. Рома и Альвета сели. Феликс скрылся за незнакомыми тушами. - Альвета, а у тебя есть парень? - Ну… да… что-то типа того. «Вот блин. Это неприятно. Хотя конечно это ничего не значит. Или значит? О парне спрашивать не буду, это не скромно. Или спросить? Может надо, раз начал? А почему она не задала ответный вопрос, есть ли у меня девушка? Ей все равно? Потому что я ей не нравлюсь? Да, кстати, мало она задавала мне вопросов за всю беседу. Если посчитать, то… вообще ни одного. Спрашивал я, она отвечала, потом говорила: «а у меня почти также». Ничего не спросила? Наверное, я ей не интересен». - Это моя. Пока! Альвета встала и быстро вышла из вагона. Феликс занял ее место. - Слушай, я когда прощался с другими девчонками в школе, даже с незнакомыми, да и здоровался, мы чмокались. А с ней нет. - Ну, некоторые любят целоваться. Сами лезут. Ее за этим не замечал. - Круто. - Что крутого? - Это правильно. Что за идиотизм, придуманный девственниками, целоваться при приветствии. Поцелуй это… ну… обряд! Это проявление любви, большой любви. Это доверие, нежность. Но если так пойдет, поцелуй свое значение утратит. Он ничего не будет стоить. - Какая жалость! – с иронией воскликнул Феликс. Как обычно в метро к ним стали прислушиваться остальные пассажиры. И это всегда нравилось Феликсу. – Главное – дело! А поцелуй… Нет ты что, действительно влюбился? - Да нет. Просто она мне понравилась. - Ну, это нормально. - Да нет, точно не влюбился. Хотя откуда мне знать? - А кому кроме тебя? - Ну, я не знаю. Я любил только Родину и маму. Я просто испытывал симпатию. - Помню как мы с тобой вдвоем, в один вечер испытали симпатию к двум телкам. Чей это был день рождения? - Да это не важно. Наверное, любви нет. Я просто представлял ее себе иначе. - Ангелы начнут витать вокруг нее? - Что-то типа того. Меня вроде как ударит молния. Сердце выскочит из груди… - Заиграет музыка! - Да, да, да! Именно так. Произойдет что-то необыкновенное. Я заговорю стихами. А сейчас…Сейчас ничего такого нет. Ничего особенного. Как думаешь, как ее парнем стать? - Не знаю. - Ну, подскажи. Ты всем советы даешь. Мне твой совет впервые очень нужен! - Думаю мудрить не надо. Просто скажи ей завтра: Ты мне нравишься, давай гулять. - Супер! Браво! Совет на 10$! Да я и без тебя знаю, что так лучше! Долго думал, перед тем как выдать! Ты просто профи! - Нет, ты не злись. А что еще? Ну что тут выдумать! - Я не знаю, я и спросил! Знал бы… Стихи! Точно, признаюсь ей в стихах! - Да?! Вау! - Нет, правда. Она не сможет отказать! - Дерним анапестом? - Думаешь не смогу? - Сможешь-то ты сможешь! Правда у тебя есть только сатирический опыт. Нет, ради бога! Если напишешь, то это будет круто. Только зачем столько геморроя! - Знаешь, она почти мой идеал. Конечно, она не похожа на Николь Кидман, но все равно близко. Она отличается от остальных одноклассниц. Она какая-то нежная, домашняя, спокойная. - Идеальная жена? - Нет. Просто я всегда искал такую, ласковую, нежную. Остальные все где-то шлялись, чего-то просили, куда-то звали. Все бегали, суетились. А я всегда хотел тихо, мирно прогуляться. Даже не болтать, просто молча. Вот сегодняшняя болтовня не о чем, обуза для обоих. Какая-то должность. Лучше молча. - А о деле ты подумал? - Вот об этом я думал в последнюю очередь! - Но думал! - Да. Все будет романтично и неторопливо. Мы медленно снимем друг с друга одежду. - Так, так, так! - Начнем ласкать друг друга, целовать во все места. Потом, как ты говоришь, не спеша примемся за дело. Потом просто будем лежать в обнимку, пока… - Стоп! Что-то ты как-то быстро, от начала в конец! Давай подробнее! - Я тебе сегодня вечером позвоню, и скажу. Оба рассмеялись. - Позвони Ананию, у него и имя соответствующее!   «Вот я дома. Наконец-то! Длинный сегодня день. Необычайно длинный! Так, что надо делать. Английский, химия, физика, литература. Так, многовато! Ну, физику я хорошо знаю – сориентируюсь. Химия. А что вообще задали? Не знаю. Феликс… Ладно, скажу, что не знал. Я ведь и правда, не знаю. Английский – вот это надо сделать. Начну прямо сейчас. Стоп. А учебник? Я же не получил учебник! А как я сделаю? Не как. Не буду делать. Что значит не буду, а хотел, но не могу! Я очень хотел! Литература, так… художественное своеобразие, мотивы, найти о свободе… устно. Отлично, устно так устно. Хотя для начала надо прочитать «Мертвые души». А у меня книги нет. Ладно, возьму завтра с учебниками. Отлично! А делать-то ничего не нужно!»   После игры в компьютер, обеда и пустого лежания на диване – книга нашлась. Рома осилил только первые две главы. Чтение показалось ему тяжелым. Текст, непривычно, состоял из очень больших абзацев и очень умных слов. В доме Манилова, наш герой чуть не заснул, но взял себя в руки. Закончив, он откинул книгу. «А ничего. Прикольно! Я думал другое будет, муть какая-нибудь. А интересно! Только уж слишком коряво, да и размазано. Ну, теперь моя очередь!» Роман с радостью и вдохновением достал чистую тетрадь в клетку. Сама мысль писать стихи возбуждала его сознание. Он достал ручку и стал думать. Вдохновение было. Но его хватило не надолго. Он создал лишь одно четверостишье. Далее талант предал его. Когда Рома задумался, а что я хочу сказать далее? Какой у меня размер? А направление? А какие мотивы нужны? Все! Муза улетела. Муза терпеть не может мысль. Выбирай что-то одно! «Так что же дальше! Наверное, надо описать, что мне в ней понравилось! Твои глаза как…. Да, уже все варианты были. Все повтор! О чувствах надо. Ну же! Ну же, мозг, работай Засранец! Когда сидишь ты на уроке, Не в силах глаз я оторвать. И даже колит в левом боке Умом мне чувства не унять! Нет! Что за чушь! Супер рифма: «боке» и «уроке». Надо переделать. Когда войдешь ты не урок Начнет покалывать мой бок! Нет ну это вообще! Она подумает, что я больной какой-то! Что у меня проблемы с сердцем. Боже мой, да что же ничего не выходит!» - Рома, уже поздно, выключай свет и ложись спать! - Да мам. Мам, а как девушке сказать, что она тебе нравиться? - А тебе девушка нравиться? - Как? - А что за девушка. Даша? - Да я ее не видел с начальной школы! - А кто тогда? - Как? - Хорошая хоть или опять шалава! Ты осторожней с девками! Они такие! Еще на деньги разведут! - Мам! - Ну, как сказать? Ну, так и скажи. Лучше сразу, а то еще станешь ее другом! Подойди и скажи: Даша, или как ты там ее называешь, ты мне нравишься. Твои родители не против, чтобы мы встречались, и все! - Отличный совет, сильная помощь! Спасибо, очень по делу! И главное так свежо и оригинально! – После этой иронии мама ушла. «Они как будто все сговорились. Понятно, когда не знаешь, что посоветовать, говоришь чушь. Так, пишем дальше…. И как сказать! Что подойти и сказать! Нет, нужна соответствующая обстановка. Нужен посыл. Нужно чтобы это предложение напрашивалось. Да и вообще, еще слишком рано! О гениально! И от тебя, в любой урок, Бессилен глаз я оторвать И даже колит левый бок. Умом мне чувства не унять!